рис.2
Из всех источников о древнерусском музыкальном инструментарии самый бесспорный возник при археологическом изучении Новгорода. Здесь в культурных наслоениях ХI - XV вв. обнаружено множество предметов сигнального и музыкального назначения. Различной степени сохранности, изготовленные из кости, глины, металла, дерева - все они есть научное и культурное сокровище. Не только национально русское, но и общеевропейское.
Впервые описание, классификацию и варианты реконструкции древних новгородских музыкальных инструментов предпринял в 1960 - 1970 гг. Б.А. Колчин.1 За последнее десятилетие усовершенствовались методы реконструкции, заметно увеличилось число археологических музыкальных находок, среди которых выявились и типологически новые. Все это побуждает к составлению свода древнего новгородского музыкального инструментария, краткому обзору которого посвящена настоящая статья.
Можно предполагать, что в древнем Новгороде, как и поныне в некоторых селах на Русском Северо-западе, самыми архаичными из звукообразующих приспособлений были те, которые изготовлялись посезонно в полевой обстановке из непрочных материалов, например, древесной коры или трубчатых растений. Идеологическая их нагрузка, связанная с поверьями об охранительной силе их звучания, перешла позднее на инструменты, изготовлявшиеся в стационарных условиях, - керамические погремушки и свистульки, металлические бубенчики, колокольчики, шумящие привески, ботала, варганы и, наконец, деревянные, так называемые благородные - сопели, гусли, гудки. Последние в большей мере подвергались эстетизации, что и отражено в их конструкции, художественном оформлении, способе изготовления, музыкальных исполнительских возможностях и, по-видимому, репертуаре, содержащем какие-то элементы византийского профессионального музицирования. В былинах, например, варьируется такая мысль: "Играет-то Садке в Нове-городе, / А выигрыш ведет от Царя-града".
Конструктивные идеи струнных, развитые некогда в древних цивилизациях Ближнего и Среднего Востока, Египта и Средней Азии, проникая в 1-м тысячелетии в различные уголки Европы, приспосабливались к местным ремесленным и музыкальным традициям и воплощались в обновленных формах. Таковы, к примеру, гусли с игровым окном. Факт их бытования в истории человечества - полная неожиданность. Расширяя в целом границы европейской традиции строительства лирообразных, по принципу звукообразования они явно отличались от западноевропейских лир.2
Среди традиций, слагавших музыкальную культуру в древнем Новгороде, основными представляются следующие: 1) народная песенная - преимущественно обрядовая дохристианская, бесписьменная; 2) народная инструментальная - профессиональная и непрофессиональная, бесписьменная, взаимодействовала с народной песенной; 3) церковная певческая - официальная культовая христианская с канонами, воспринятыми от Византии, письменная.
На Руси во время церковного богослужения музыкальные инструменты не использовались. Иерархи православия, следуя традиции ранневизантийского христианства, осуждали народные игрища с их "бесовскими песнями" и "гудебными сосудами" такими, как бубен и сопель, гусли и смык, то есть гудок. Осуждение в ХVII в. обернулось преследованием профессиональных народных музыкантов - скоморохов, что известно из письменных источников. Археологические же материалы подобных событий пока что не отражают и говорят скорее о другом: во-первых, о популярности гуслей и гудка среди всех сословий древних новгородцев, во-вторых, об изготовлении некоторых инструментов руками отроков. [...]
Образцы музыкальных инструментов, обнаруженных в наше время фольклорными экспедициями3, дают право на попытки доказательного озвучивания средневековых музыкальных инструментов.
В комплексе новгородских музыкальных древностей представлены основные группы инструментов - самозвучащие, мембранные, духовые и струнные. Кроме непосредственно музыкальных инструментов, о них имеются также изобразительные и письменные свидетельства.
Колокол, било или блюдо (гонг). В берестяной грамоте № 605 второй четверти ХII в. раньше, чем в других источниках, сообщается о церковных звонах на Руси. В послании одного монаха к другому говорится: "А пришьла есве оли звонили" - А пришли (то есть вернулись) с ним, когда звонили.4 Звоны в христианских храмах унаследовали от древности охранительный смысл.
1-23 - Новгород;1-8, 21-23 - дерево, 9-11 - керамика, 12-14, 16-18 - бронза, 15 - кость, 17, 19-20 - железо;
1-6 - гудки, 7-8 - сопели, 9-10 - свистульки, 11 - погремушка, 12-13 - бубенчики, 14 - привеска-амулет, 15 - брунчалка, 16 - звонец, 17-18 - болтало,
19-20 - варганы, 21 - навершие вощаги, 22 - трещотки, 23 - колотушка для бубна
Ботало или колоколка. Традиционно привешивается домашнему скоту к шее для того, чтобы он не потерялся в лесу и чтобы на него не напал зверь или дух болезни. Уплощённая, согнутая из жести и сваренная медным припоем колоколка встречается в слоях XII - XV вв. (рис. 2, 17). Одновременно бытовали литые колоколки из цветных металлов, некоторые из них, возможно, предназначались для музыкальных целей (рис.2,18).
Звонец или колокольчик. Небольших размеров, литой, бронзовый. Имеются образцы конца XII и последней четверти XIV вв. Мог использоваться как в сигнальной, так и в музыкальной роли (рис. 2,16).
Бубенчик или шарок. Несколькими разновидностями бубенчики литые или тисненые из цветных металлов представлены в слоях с X по XV вв. Одни из них использовались как привески к одежде (рис. 2,13), другие могли входить в комплект музыкальных погремушек (рис. 2,12).
Шумящая привеска-амулет. Типологически различные образцы привесок, как правило бронзовые литые, обнаружены в слоях XI-XV вв. (рис. 2, 14). Такие украшения были популярны в словяно-чудских землях.
Погремушка керамическая. Образцы XII-XVвв. яйцеобразные, в виде шарика или птички, полые с камушком внутри и одним наружным отверствием, иногда глазурованные (рис. 2, 11). Это были, надо полагать, детские игрушки с охранительной сущностью.
Варган. Изготовлялся из железа в форме подковки с удлиненными концами и проскакивающим упругим язычком. В слоях XIII-XV вв. найдено пять экземпляров (рис. 2, 19, 20). Варган - конструктивный прототип гармоник.
Трещотки. Наподобие книжицы, состоят из набора деревяннннннннннннннннннннных дощечек (по 5-7 штук), одна из которых снабжена ручкой. Свободно скрепляющий их ремешок проходит сквозь пару отверстий, прорезанных в каждой из дощечек. При встряхивании, ударяясь одна о другую, издают щелкающий звук. Таковы реконструированные трещотки, замечательный образец которых в виде двух уцелевших от них еловых дощечек был найден в 1992 г. в слое первой половины XIIв. (рис. 2, 22). Это, наверно, и есть первое свидетельство о загадочной разновидности трещоток, которые в "Реэстре" на случай свадьбы Никиты Зотова в 1714 г. были поименованы "новгородскими"5. Возможны два варианта их реконструкции - с односторонним относительно дощечки-держалки расположением дощечек-лопасток (рис. 2, 22) и с духсторонним. Выяснилось, что второй вариант в ХХ в. на Новгородчине использовался как колотушка сторожа.
Бубен. Обнаружены его принадлежности, датируемые ХI - XV вв. Это деревянные колотушки с шарообразным навершием (рис. 2, 23), а также деревянные с петелькой шарики, состовлявшие, по-видимому, вощагу, то есть бич с шариком на конце, навощив который, ударяли в бубен (рис. 2, 21). Роль колотушки известна, а вот с вощагой дело обстоит сложнее. Известны описания её устройства и считается, что бич с шариком на конце, ударяемый бубнистом в бубен, запечатлен в Радзивиловской летописи ХV в. на миниатюре "Игрища славян" - лист 6-й, на обороте. Но более вероятно другое толкование этой нарисованной детали: миниатюрист, допустив неточность, пытался изобразить не вощагу, а изогнутую колотушку, подобную той, которою ударяет в бубен один из персонажей миниатюры "Гадание у чудского волхва" - лист 105. Устройство же вощаги как известного некогда орудия наказания показано на листе 103-ем упомянутой летописи. При новом толковании в книге сохраняется логичная система условных знаков, но оказывается вне изобразительных свидетельств вощага как составная деталь музыкального бубна. Все это подкрепляет лишь одну мысль: на Руси вощага могла быть в комплекте ратного, прежде всего конного, мембранного ударного инструмента.
Брунчалка или гудалка. Небольшая трубчатая косточка животных или птиц с одним (или двумя) просверленным отверстием, в которое продевается тонкий ремешок (или нитка). Вращаемая взад-вперед посредством переодического натяжения ремешка, она издавала угрожающий гул. В древности, вероятно, использовалась жрецами народных культов для отпугивания злых духов. Позже перешла в распоряжение детей. Брунчалки обнаруживаются в слоях ХI - XV вв. (рис. 2, 15). В 1991 г. найдена 40-я по счету гудалка. Она уникальна: один из её концов оформлен резной мордочкой зверька, что делает допустимой мысль о её сакральной роли.
Свистулька. Керамическая, с двумя игровыми отверстиями, в виде коника или каплеобразная (рис. 2, 9, 10). Насчитывается более 20 экземпляров. Популярна в XIV - XV вв. и позднее, хотя отдельные обломки позволяют предполагать бытование свистулек в XIII, XII и даже XI вв. В 1849 г. И.П.Сахаров сообщал, что в Вятской губернии свистулька использовалась во время "свистопляски" - праздника поминовения предков. Ныне свистулька - детская игрушка. Суть конструкции свисткового приспособления та же, что и у деревянных сопелей.
Сопель. Было найдено три экземпляра сопелей. Реконструировать удалось две - XV и XI вв.; первая с тремя игровыми отверстиями, вторая - с четырьмя. Они мастерились из древесных стволиков; первая из ясеня, вторая из ивы (рис. 2, 7, 8). В вероятной конструктивной связи с ними была дудка, изображенная на створке серебряного обруча из Старорязанского клада XII - XIII вв. (рис. 1, 16). Восстановление внешних форм сопелей привело к открытию их звукорядов. При комбинированном перекрывании игровых отверстий на сопелях XI и XV вв. извлекаются следующие звуки: [ноты] Стрелками указаны звуки, каждый из которых в отличии от предыдущего извлекается, не меняя положения пальцев с несколько усиленным вдуванием. При ансамблевой игре, отмечаемой на Руси с XI в., настройка инструментов зависела от звукоряда сопелей. И сегодня документ такого рода - ориентир, достойный внимания при реконструкции строя древних струнных, особенно гуслей.
Номинальное число струнных инструментов, найденных в виде крупных частей или мелких деталей в 1992 г., достигло 65. Из них 30 шпеньков - это детали для натяжения струн (рис.1, 9, 10), сходство между гусельными и гудочными затрудняет их клссификацию.
1-14 - Новгород, 15 - Киев, 16 - Старая Рязань; 1-12 - дерево, 13 - керамика, 14 - свинец, 15-16 - серебро;
1-8 - гусли, 9-10 - шпеньки, 11-12 - "утицы", 13 -изразец, 14 - накладка, 15-16 - обручи.
Гусли. Бесспорно классифицировано 18 образцов. Из них, пользуясь терминологией К. А. Верткова, гуслей шлемовидных - 1 экз., гуслей крыловидных - 17. Это струнные щипковые безгрифовые музыкальные инструменты. Образованию "чистого" резонанса как основы их звукообразовтельного принципа способствует свойственный каждому из них вариант стационарного струнодержателя.
Крыловидные гусли с характерным для них веерообразным расположением струн бытовали в двух разновидностях: у одних было игровое окно, у других его не было. При строительстве тех и других соблюдались следующие общие правила. Из цельного бруса дерева изготавливался корпус, в нем долбилось корытце, в выступающей от корытца части - окрылке просверливались отверстия для шпеньков, и, если требовалось, вырезалось игровое окно. Цельной выстругивалась и полочка (дека), которая крепилась поверх корытца, как правило, с помощью клея, вероятно, рыбьего. Свидетельством приклейки являются насечки по краям корытца и с нижней стороны полочки. В узком конце полочки располагались или специальные два ушка, или вставные "утицы" с продетым в них стержнем-струнодержателем; первый вариант присущ гуслям с игровым окном, второй - гуслям без окна. В обломке одной из трех полочек, датированных XI-XIII вв., имеется отверстие величиной 2х3мм. Изготовлялось ли оно в роли голосника - определенно сказать невозможно. Тем более, что характерное отсутсвие голосников в гуслях прослеживается в изобразительных источниках вплоть до рисунка пятиструнных гуслей в "Диссертации о русских древностях" М. Гютри -1795 г.6
Подверглись реконструкции четыре образца гуслей с игровым окном. Длина меньшего из них 36 см, большего - 85 см. Число струн бронзовых или кишечных - от 5 до 8 (9?). При строительстве таких гуслей использовались можжевельник, ель, дуб, береза. Характерны сочетания в одном инструменте двух пород - хвойной и лиственной. В художественном оформлении использовались животные и растительные мотивы с элементами плетенки.
Корпус пятиструнных гуслей 1070 - 1080 гг. (рис. 1,1) был изготовлен из сосны и имел дубовую полочку. На бортике уцелела резная надпись "СЛОВИША". По лингвистически обоснованной точке зрения А.А.Зализняка, СЛОВИША - это, вероятнее всего, личное имя инструмента, а не его владельца.7 Надпись гласит также о принадлежности гуслей славянину.
Богатством резных художественных украшений отличаются шестиструнные гусельки первой половины XIIв. (рис. 1, 2).
Гусельки из слоя начала XIII в. имеют семь струн (рис. 1, 3). Их корпус березовый, полочка из сосны. Полочка вставлена в специальный паз, отобранный по всему периметру корытца, как в польских гэншьле XI в. из Ополе.
Обломки больших гуслей, изготовленных из сосны и украшенных резьбой растительного характера, обнаружены в слое 1240 - 1260 гг. (рис. 1, 4). В прежних публикациях эти гусли - девятиструнные. Но все же восьмиструнный вариант их реконструкции более отвечает расположению древесных волокон в оригинале и его художественным контурам.
Наличие у рассмотренных инструментов игрового окна предполагает их вертикальное, подобно щипковым лирам, положение при игре. Но обосновать способы игры на них невозможно без изучения другой разновидности крыловидных гуслей.
Гусли без игрового окна в новгородской археологии прослеживаются в слоях ХIV - XV вв. Но знали о таковых на Руси уже в XII в., о чем свидетельствуют их изображения на створках обручей из Киевского (рис. 1, 15) и Старорязанского кладов (1, 16). Образцов гуслей с иным числом струн, кроме пяти, пока что не выявлено. Корпусы долбились из хвойных древесных пород. Им свойственны полочки со вставными "утицами" струнодержателя (рис. 1, 11, 12). Восстановлено двое таких гуслей.
Большие из них, длинной 53 или 56 см, изъятые из слоя 1370-х гг., кроме предполагаемого завитка в верхней их части, особых украшений не имели (рис. 1, 5).
Меньшие, длинной до 37 см, попали в культурный слой на рубеже XIV - XV вв. Они украшены резьбой; примечательна свастика, в вариациях доведенная до образа священной лозы (рис. 1, 6).
Наконец, частичная реконструкция гуслей конца XIV в. показывает, что в их окрылке, также как и в предыдущих двух инструментах, могло разместиться пять шпеньков (рис. 1, 7).
На гуслях , не имевших игрового окна, музицировали, держа их в горизонтальном положении. Расположив левую руку на струнах, а правой бряцая по ним, играли скоморохи, запечатленные на створках известных обручей из Киевского и Старорязанского кладов XII - XII вв. То же, но с подробностями, подтверждают и материалы музыкальных этнографических экспедиций в некоторые из бывших окраин Новгородского государства. По постановке левой руки узнается тот или иной из основных двух способов игры. Первый способ: три пальца левой руки, располагаясь между струн и одновременно перемещаясь в плоскости полочки вверх-вниз, по мере надобности глушат то минорное, то мажорное трезвучия. При втором способе те же три пальца левой руки, располагаясь поверх струн, выполняют не только роль глушителей, но и могут извлекать отдельные звуки. Оба эти способа игры применимы к гуслям с игровым окном с той лишь разницей, что пальцы левой руки касались струн с тыльной стороны инструмента.
Струны крыловидных гуслей традиционно настраивались в диатоническом порядке. Таким же был строй и гуслей шлемовидных.
Шлемовидные гусли имели не менее десяти струн. Струны располагались параллельно и крепились одним концом к шпенькам, а другим - к изогнутому и приклееному к полочке деревянному струнодержателю. Раннее их изображение помещено на листе 39 Хлудовской Псалтири конца XIII в. Родственный им на Западе был псалтерион. Похоже, что оба инструмента возникли на основе общей древней конструктивной идеи.
Из культурного слоя Новгорода происходят: маленькая свинцовая накладка XIII - XV вв., на ней изображены шлемовидные гусли с вогнутым основанием (рис. 1, 14), изразец XV века, на котором показаны подобные гусли, но уже с прямым основанием (рис. 1, 13); наконец обломок дубовой полочки гуслей данного типа, датируемый концом XIV в. (рис. 1, 8). На обломке сверху сохранились следы приклейки струннодержателя, а снизу следы приклейки его самого к корпусу гуслей, что и позволяет обобщенно представить эти гусли с вогнутым основанием.
Гудок. Струнный смычковый безгрифовый музыкальный инструмент. Его гушеобразные контуры включают в себя головку с тремя шпеньками, короткую шейку и долбленую полость или сосуд, который сверху накрывался полочкой. Посредине полочки имелось два полукруглых выреза, в районе которых устанавливалась способная перемещаться кобылка (подставка). Через ее верхнюю грань от струнодержателя к шпенькам тянулись три кишечных струны. Кобылка, передавая вибрацию струн корпуса гудка, механически влияла на резонансный процесс, чего нет в гуслях. Звук на гудке извлекается изогнутым погудальцем (смычком), прядь его конских волос натиралась смолой конских деревьев.
Предполагается, что упоминаемые в письменных источниках названия "смык" в XI - XVI вв. и "гудок" в XVII в. и позднее относились к конструктивно одному бытовавшему на Руси смычковому музыкальному инструменту. В устной народной поэтической традиции почти не упоминается о смыке, и, напротив, популярен гудок. Этимологически ближайшим к гудку является болгарский смычковый инструмент - гъдулка. В изображениях XVII - XIX вв. гудок конструктивно подобен и болгарской гъдулке и одновременно новгородским археологическим образцам смычковых инструментов. Вот почему за последними в науке утвердилось название гудок.
На Западе родственным гудку был смычковый музыкальный инструмент - фидула (лат.), фидель (нем.).
Сложная относительно гуслей конструкция гудка предпологает его исторически более позднее и географически иное происхождение. Это подтверждается хотя бы тем, что Античная Греция, через которую в Европу проникали струнные щипковые, не знала смычковых. Название частей европейских смычковых - головка, шейка, кобылка или седло - как принято считать, указывают на их связь с центральноазиатским культом лошади. В подлинной мифологической грандиозности предстает образ гудка в знаменитой былине "Вавило и скоморохи". Силой волшебства святых скоморохов Кузьмы и Демьяна вожжи превращаются в "шелковые струнки", а кнут - в "погудальце" для того, чтобы "заиграл Вавило во гудочек". При этом неупомянутый в былине конь, от головы которого вдоль шеи тянутся вожжи-струны, и есть корпус сакрального гудочка.
В Новгороде собраны археологические свидетельства о 17 гудках. Большинство из них делалось из хвойной, с преобладанием еловой, древесины. В дух использовался клен.
Гудочек из слоя первой половины XIV в. сохранился полнее других (рис. 2, 5). Его долбленый из ели корпус соединялся с полочкой при помощи клея, об этом свидетельствуют насечки, нанесенные ножом по кромке корытца. В центре полочки прорезаны два сегментовидных голосника, в верхней ее части - узор, знак из шести отверстий, еще одно отверстие пониже голосников, по-видимому, намечает место для кобылки. Утрачены струны, три шпенька и весь комплекс струнодержателя с кобылкой.
При неизменном конструктивном назначении струнодержателя его форма, материалы и способ крепления были различны. В рассмотренном выше гудочке использовалось сквозное отверстие, в котором закреплялась кожаная или жильная петля; к ней привязывались струны. В другом случае струны могли крепиться к металлическому гвоздю, как в гудочке, строившемся неумелыми руками отрока (рис. 2, 4). В третьем случае петля обхватывала выступ, образованный или полочкой, как в реконструированном гудке XII в. (рис. 2, 2), или корпусом, как это было у гудка XI в. - древнейшего из новгородских (рис. 2, 1).
Головка гудка могла украшаться резным орнаментом (рис. 2, 2). Иногда в головке, помимо трех шпеньковых отверстий, сверлилось четвертое, в него вдевался шнурочек для подвешивания (рис. 2, 3).
О стадиях строительства гудка дают представление две заготовки из слоев XIV - XV вв. В одной из них, обгоревшей при пожаре, сосуд остался невыдолбленным (рис. 2, 6).
Археологических образцов погудальца пока что не выявленно. Его реконструкция осуществлена по изобразительным и этнографическим материалам.
Теперь в двух словах об основном реконструкторском методе. После извлечения обломка музыкального инструмента из влажного культурного слоя необходимо сразу же изготовить его копию. Из бруса современной размоченной и соответствующей подлиннику породы древесины изготовляется его копия вместе с научно обоснованным вариантом реконструктивного дополнения. Далее копия тонируется под цвет археологического образца, а дополненные части остаются светлыми. В отличие от подлинника такая копия, высыхая, дает естественную усадку, вследствие чего без особых математических расчетов сами собой определяются размеры древнего музыкального инструмента в его здоровом сухом состоянии.
Таковы краткие сведения о древнем новгородском музыкальном инструментарии, богатейшее собрание которого вместе с реконструкторским опытом давно уже способствует решению проблем музыкальной археологии в других местностях. Вот почему одна из археологических находок IX -XIVвв. в Хедебю была определена как заготовка фиделя, то есть инструмента, идентичного гудку, а гданьская находка гэншьле, то есть гуслей XIIIв., доказательно реконструирована как щипковый музыкальный инструмент. Точно так же по сравнительно небольшому обломку удалось реконструировать и псковский гудок XIII в., принадлежавший, вероятнее всего, профессиональному музыканту - скомороху.
Все это, обнажая подчас неизвестные стороны европейской музыкальной культуры, не может не влиять и на понимание некоторых общеисторических процессов в средневековой Европе.
1 Б.А. Колчин. Коллекция музыкальных инструментов древнего Новгорода // Памятники культуры. Новые открытия / Ежегодник. 1978. Л., 1979. с. 174 - 187.
2 В. И. Поветкин. О происхождении гуслей с игровым окном // История и культура древнерусского города. М., 1989. С116 - 127.
3 Гуди гораздо. Народные музыкальные инструменты Псковской области. Сост. А. М. Мехнецов. Компл. из 2-х пластинок. С 20 26011 002, С 20 26013 007. Л., Мелодия, 1987; Материалы фольклорных экспедиций Новгородского центра музыкальных древностей 1990 - 1991 гг.
4 В. Л. Янин, А. А, Зализняк. Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1977 - 1983 годов. М., 1986. С. 68 - 70.
5 К. А. Вертков. Русские народные музыкальные инструменты. Л.,1975. С. 260.
6 См. напр.: К. А. Вертков. Указ. соч. Иллюстрации: гусли крыловидные.
7 В. И. Поветкин. Самая первая музыка // В начале было слово. Сост. В. Слипенчук. Л., 1990. С 184.